Казакевич Максим - Алекс [СИ]

Губернатор упрямо мотнул головой, но Валонсио дал ему легонько поддых и он все понял и часто закивал. Таким своего секретаря он видел впервые, и это было… страшно.

— Замечательно, — распрямился секретарь. — И чем быстрее ты со мною рассчитаешься, тем лучше. В первую очередь для тебя же самого. Ты же знаешь, что я могу сделать в случае чего, да? Вот и прекрасно. Ты посиди пока, подумай, а я поеду домой. Мне здесь не нравится, и платить за это я не собираюсь.

Он одернул помятый пиджак и с гордым достоинством вышел из элитной кабинки. На выходе он встретился с понимающими взглядами охранников. Безусловно, они все слышали и поняли, что там произошло. Валонсио ухмыльнулся, вспомнив расширенные в страхе глаза губернатора, и прошел мимо них. Он злорадствовал. Гихилиан как человек ему никогда не нравился, но ему приходилось его терпеть и играть с ним в дружеские отношения. И теперь, когда он, наконец, не сдержался после очередной выходки своего босса и врезал ему как следует, он испытывал огромное чувство удовлетворения. И теперь все стало на свои места, и играть роль хорошего друга не было нужды.

На выходе из бара он поймал позднее такси и попросил его отвезти в свой особняк как можно быстрее. Он авансом перевел полтинник на терминале таксиста и тот, весьма обрадовавшись крупной сумме, без разговора рванул с места.

На крыльце парадного входа секретаря Иоанна Валонсио встретил управляющий. Высокий сухопарый мужчина в красном тренировочном костюме широко улыбнулся хозяину шикарной усадьбы и слегка склонил голову.

— Здравствуй, Янус, — кивнул ему секретарь, легко взбегая по крыльцу.

— Здравствуйте, господин Валонсио. Что-то сегодня вы раньше обычного. И не на своей машине, — заметил управляющий. — Опять губернатор?

— Ага, как всегда. Старый пердун совсем спятил от своей выпивки. Пришлось дать ему в морду.

— Да вы что?! — искренне восхитился Янус. — Это давно пора было сделать. Этот старый пердун, хоть еще и не старый, но уже конкретный пердун. По-моему он уже изжил себя как губернатор.

— Ты прав, Янус. Ты даже не подозреваешь насколько ты прав. Пришло время его смещать с поста. Есть более достойная кандидатура на его место.

— Да-да, я даже знаю кто, — весело осклабился управляющий.

— Я тоже знаю кто, но пусть это пока останется в секрете. Хорошо?

— Конечно! Как же иначе! — горячо заверил Янус, положа руку на сердце. — Я ни кому не скажу.

Валонсио кивнул. Слова Януса было вполне для него достаточно, ведь он не был обычным человеком, он был комиксом. Бывшим военным, служившим в их спецназе и попавшим в плен с тяжелым ранением. Чтобы остаться в живых он был вынужден дать клятву мира. Его подлатали и через годик принудительных работ отпустили домой. Но домой он не полетел, решил остаться в федерации. Сделал себе пластическую операцию, для того чтобы не отличаться от людей, и нашел работу по смежной специальности — стал телохранителем. Спрос на них был стабильно высок во все времена. Одно время он охранял и Гихилиана, когда тот еще не был губернатором. Тогда-то Валонсио его и увидел, оценил его профессионализм и смекалку и предложил поработать на себя. И в качестве оклада положил миллион марок в год — сумасшедшие деньги даже для богатого человека.

Между тем Валонсио поднялся в свой кабинет и уселся за рабочий стол. На столе лежала кипа бумаг и документов, требующих скорого рассмотрения, но секретарь решительно отодвинул их в сторону. Сейчас у него были другие заботы.

В кабинет без стука вошел Янус. Поставил перед секретарем чашку крепкого натурального кофе и капнул в нее из высокой мензурки пару миллилитров прозрачной жидкости.

— Спасибо, Янус. Мне больше ничего не надо, — поблагодарил Валонсио и сделал большой глоток.

Управляющий молча удалился и Вано принялся за работу. Он выдвинул из ниши стола терминал компьютера. Достал из сейфа несколько бумаг с подписью губернатора. Некоторые из них были без даты, и потому Валонсио поставил на них сегодняшнее число. Потом все отсканировал и отослал их копии нескольким адресатам, которые наверняка заинтересуются содержимым документов. После этого он позвонил в Главный Столичный Банк и потребовал заморозить счета более десятка компаний. Как секретарь первого лица планеты он имел на это исключительное право, в этом деле ему никто был ни указ. Эти компании были слабым звеном в собственности губернатора Гихилиана. Для снижения налогов он владел ими через подставные лица. После всего этого Валонсио посидел немного, подумал и решил, что простого блокирования счетов будет маловато. Гихилиан может как-нибудь изловчиться и разморозить их. Поэтому, чтобы было наверняка, он послал в Центральное Налоговое Управление крайне интересное сообщение о настоящем собственнике предприятий и в качестве доказательства прикрепил к нему несколько сносок на имеющиеся документы. Вот теперь губернатор точно забегает….

Все. Главное секретарь сделал. Теперь оставалось только сидеть и ждать развития событий. А они последуют, обязательно и очень скоро. И оттого как воспримет это Гихилиан будет зависеть их накал. Губернатор может сообразить, что к чему и благоразумно свалить по-тихому на какую-нибудь суверенную планету. И тогда все будет тихо-гладко. А может взъерепениться и уцепиться за свой пост всеми когтями. В этом случае он может даже не погнушаться кровавыми разборками.

Вздохнув, секретарь по внутренней связи вызвал к себе Януса. Тот прибежал в кабинет уже через минуту и плотно притворил за собой дверь. Валонсио скупым жестом показал на стул, и тот послушно сел, облокотился на столешницу и весь обратился в слух. Тренировочный костюм управляющий сменил на деловую тройку и оттого стал похож на банковского клерка. Если б только не выпирающая рукоять пистолета подмышкой.

— Ты уже все понял? — спросил у него Валонсио, взглядом показывая на оружие.

— Да, было несложно. Дом уже переведен на усиленное охранение. Все отпускники отозваны, — проговорил Янус.

— И сколько всего у нас людей?

— Около семидесяти. Для полноценной охраны периметра территории и дома вполне хватит.

— Но не более того?

— Но не более того, — согласился управляющий. — Одиночное проникновение мы пресечь сможем, сможем отбить атаку целой роты пехотинцев. Но эта усадьба не крепость, а на большее мы не способны. Если губернатор предпримет что-нибудь более серьезное, то мы не сможем вас защитить.

— А он это может. Особенно после того, что я для него сейчас сделал.

— У него под контролем вся армия. Это плохо.

— Вся, да не вся. Что-то и под моим контролем. Несколько генералов питаются из моей кормушки. Если сюда поставить десяток единиц тяжелой техники, то этого будет достаточно?

Янус задумался, прикинул в уме и сказал:

— Будет маловато. Вообще, для основательной обороны на территории понадобятся инженерные работы. Придется все перепахать и многое забетонировать. Это будет стоить больших денег.

— Боже, Янус, в такой момент о деньгах можно не вспоминать, — махнул руками Валонсио. — Бери сколько будет надо. Миллион, два, три…, да хоть десять! Если ко мне в спальню ворвутся наемники этого старого пердуна, то никакие деньги мне уже будут не нужны. Знаешь что? Давай я позвоню своим генералам, обрисую им ситуацию и пускай они предоставят тебе все необходимое. А вообще…, это же их работа! Пускай сами сюда приезжают и строят на моей усадьбе непроходимую линию обороны, такую как на Каштановой Войне. К черту мою усадьбу….

Управляющий задумчиво постучал пальцами по столу.

— Тогда, если уж на то пошло, нам будет необходима защита с воздуха. Без нее вся наша наземная оборона станет ярким пшиком.

— Нет проблем. Генерал Гунуем давно и основательно держится за мой карман. Он сделает все, что от него потребуется без лишних вопросов.

Они посидели еще немного, порешали насущные проблемы. Затем Валонсио позвонил своим карманным генералам и попросил их об услуге. Не сказать, что все из них были рады этому, многие с удовольствием бы отказались, но не могли. И потому уже через час на территорию поместья прибыла первая рота тяжеловооруженных солдат и следом за ними пришли бульдозеры. Десятки гектар девственного хвойного леса стали быстро превращаться в линию неприступных укреплений.

Секретарь, молча, смотрел из окна своего кабинета, как строительная техника уничтожает его драгоценные деревья, с таким трудом выращенные на сухой песчано-каменистой почве, и едва не скрипел зубами. Нет, лес ему жалко не было. Просто он жалел об упущенном времени — на это следовало решиться раньше. Еще тогда, когда заработал первый перерабатывающий тростник завод. Надо было решаться уже тогда….

Президент Федерации Охо Рабзол устал. Очень. Устал так сильно, что, едва погрузив свое холеное и чуть рыхлое тело в горячую ванну, едва не заснул. Только сполоснул водой лицо, прикрыл на мгновение отяжелевшие веки, в которые словно сыпанули песку, и все… — цветные картинки в мозгу поплыли сами по себе, без каких либо усилий. Он понял, что если еще чуть-чуть так пролежит, то заснет здесь самым нелепым образом. А такого допустить было нельзя…. Ну, не то чтобы нельзя, а просто нежелательно. Если он перехватит здесь хотя бы по десятку минуток на каждый глаз, то ночью он гарантированно спать не будет. Такой вот организм. Поэтому президент волевым усилием заставил себя вырваться из сладких грез Морфея и открыл глаза.